Ферапонтов монастырь

       Ферапонтов монастырь был основан в 1398 году монахом московского Симонова монастыря Ферапонтом.

       Преподобный Ферапонт, в миру Федор, родился в Волоколамске в семье дворян Поскочиных. С юного возраста мечтая о монашеской жизни, он тайно ушел из дома и принял постриг в Симоновом монастыре.

       Настоятель часто давал ему разные поручения. Однажды он послал Ферапонта в дальнюю белозерскую сторону. Суровый и задумчивый русский Север пленил молодого монаха. Жажда пустынного уединения в тишине северных лесов охватила его. Вернувшись и Симонов монастырь, он поделился своими мыслями с преподобным Кириллом, будущим Кириллом Белозерским. «Есть ли на Белом озере место, где бы можно безмолствовать иноку?» – спросил Кирилл. «Там их много», – отвечал Ферапонт. Жребий был брошен: Кирилл и Ферапонт решились уйти в пустынную сторону.

       Избрав место на берегу озера Сиверского, Кирилл и Ферапонт водрузили здесь крест и выкопали себе землянки. Прожив некоторое время вместе с Кириллом, Ферапонт отправился на поиски уединения и поселился на берегу Бородавского озера, в месте «пространном и гладком». Вскоре сюда стали приходить и другие монахи, желавшие разделить его пустынножительство. В 1409 году Ферапонт построил деревянный храм во имя Рождества Богоматери. Так возник Ферапонтов монастырь.

       Земли Белозерья входили в удел князя Андрея Дмитриевича Можайского. Услышав о новой обители, он прислал сюда в дар утварь для храма и пожаловал монастырю земли. Вскоре княжеский наместник, приехав с Белоозера в Можайск, рассказал князю о подвигах преподобного Ферапонта. Давно желая построить близ Можайска монастырь, князь Андрей пригласил Ферапонта к себе. Оставив обитель, Ферапонт уехал в Можайск, где основал Лужецкий монастырь, там он и умер в 90-летнем возрасте 27 мая 1426 года.

       Преемником преподобного Ферапонта стал игумен Мартиниан, видный церковный деятель XV века. Преподобный Мартиниан Белозерский, в миру Михаил Стомонахов, родился около 1400 года в вологодской деревне Сяма. В юном возрасте он был пострижен в монахи Кириллом Белозерским. Был учеником Ферапонта. Около 1427 года преподобный Мартиниан основал на озере Воже Вожеезерский Спасский монастырь, но вскоре стал игуменом Ферапонтова монастыря. В 1447 году он оказал поддержку сосланному в Вологду Василию Темному, который впоследствии пригласил Мартиниана управлять Троице-Сергиевым монастырем. В 1455 году преподобный оставил Троицу и переселился в любимый им Ферапонтов монастырь, где провел остаток жизни.

       Трудами преподобного Мартиниана обитель начала разрастаться, став крупный центром просвещения. Преподобный Мартиниан особенно любил книжное дело и сам переписывал книги. При нем было положено начало обширной монастырской библиотеке. Известный церковный писатель Пахомий Логофет, посетивший Ферапонтово в 1461 году, писал, что монастырь «зело красен, много имуще братии работающих». На протяжении всего XV  века монастырь являлся крупным духовным центром. Из его стен вышла целая плеяда известных просветителей и книжников.

       Уединенность и отдаленность монастыря сделали его местопребыванием ссыльных из лиц высокого духовного звания. Первым из них был архиепископ Ростовский Иоасаф. Архиепископ Иоасаф (Оболенский) в молодые годы принимал постриг в Ферапонтовом монастыре. В 1488 году после ссоры с Иваном III он был сослан в Ферапонтово. Иоасаф прожил в монастыре около двадцати пяти лет, проведя последние годы в совершенном безмолвии. Он умер в 1513 году и погребен рядом с преподобным Мартинианом, которого считал своим наставником.

       Спустя некоторое время после появления в Ферапонтове архиепископа Иоасафа в монастыре случился сильный пожар, во время которого юродивый по имени Галактион спас всю казну архиепископа. На эти, чудом уцелевшие средства в 1490 году был построен новый собор Рождества Богородицы. Он стал второй каменной постройкой Белозерья после собора Кирилло-Белозерского монастыря.

       Собор Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря – традиционный для русских северных монастырей строгий одноглавый храм, в котором чувствуются традиции новгородско-псковской школы каменного зодчества XV-го столетия. Собор очень скупо декорирован. Над храмом на широком барабане поднимается массивный колоколовидный купол с небольшой главкой в завершении. Собор окружает крытая каменная галерея, к которой с западной стороны примыкает квадратная одноярусная колокольня, крытая невысоким шатром.

       Спустя двенадцать лет после строительства собора, в 1502 году, в Ферапонтово приехал известный живописец Дионисий с сыновьями – расписывать собор. «В лето 7010-е (1502) месяца августа в 6 на Преображение Господа нашего Иисуса Христа начата бысть подписывать церковь, а кончена на 2-е лето месяца 9 сентября... А писцы – Дионисий-иконник. со своими чадами. О, Владыко Христе, всех царь, избави их. Господи, мук вечных», – гласит древняя надпись на северной стене собора Рождества Богородицы.

       Соборная церковь Ферапонтова монастыря с фресками Дионисия давно вошла в сокровищницу отечественного и мирового искусства. Фрескам Дионисия посвящены изданные во всем мире многочисленные научные исследования, фотоальбомы, сведения о них можно найти в любом издании, посвященном древнерусской живописи.

       В искусстве Дионисия, – пишет М.В. Алпатов, – много одухотворенности, нравственного благородства, тонкости чувств, и это связывает его с лучшими традициями Рублева». Дионисий, как и Андрей Рублев, стремился создавать иконы, как бы излучающие свет. Но при этом «в нем есть тот элемент торжественности и пышности, который был неведом и чужд Рублеву и ею современникам». Последнее неудивительно – Дионисий много работал в Московском Кремле и воспринял тот дух представительности и великолепия, который утвердился в Москве, когда великий князь стал именоваться «государем всея Руси».

       Датой рождения Дионисия считают 1440 год. Продолжатель дела Андрея Рублева, гениальный живописец, которого современники называли «началохудожником», «преславным паче всех», много работал в Москве и подмосковных монастырях. В 1467-1476 годах он писал фрески и иконы в Пафнутьевом Боровском монастыре, в 1481 году расписывал Успенский собор Московского Кремля, затем работал в московском Спасо-Чигасовом монастыре и в кремлевском Воскресенском монастыре, после 1485 года писал иконы для церкви Успения Богоматери Иосифо-Волоколамского монастыря, в 1500 году – в Павло-Обнорском монастыре. В 1502 году Дионисий вместе с сыновьями Феодосием, Владимиром и Андреем создал один из самых совершенных ансамблей русского средневекового искусства – фрески собора рождества Богородицы в Ферапонтовом монастыре. По счастливому совпадению, эти фрески – главное сохранившееся до наших дней произведение Дионисия.

       В отличие от Андрея Рублева, Дионисий не был монахом. В его искусстве практически нет аскетического начала. По работам мастера можно судить, что Дионисий был человеком образованным, сведущим в русской истории, знавшим летописи и житийную литературу. В его искусстве чувствуется и влияние Византии. Живопись Дионисия отличает легкий, одухотворенный рисунок, богатство красок, умелая композиция росписи. «В искусстве Дионисия нет ничего резкого, стремительного, говорливого, неуемного, – пишут Г. Бочаров и В. Выголов. – Живопись его глубоко созерцательна, наводит на раздумья, размышления, будто бы отвечая одному из положений «Послания иконописцу», сочинения второй половины XV  века, приписываемого перу известного деятеля русской церкви Иосифа Волоцкого. Поклоняться иконам нужно, – говорится в нем, – ибо «созерцаем духовное ради иконного воображения... взлетает ум наш и мысль к Божественному желанию и любви». В ферапонтовских росписях как раз звучит эта внутренняя просветленность и любовь к человеку».

       Роспись покрывает все внутреннее пространство храма от пола до потолка. Праздничность, нарядность – вот основное настроение, определяющее то впечатление, которое росписи собора производят на зрителя. Так, в сцене брачного пира одежды пирующих, как писал П.П. Муратов, «светлы, праздничны, разубраны золотой и серебряной парчой и каменьями, пылают розовым огнем, зеленью и лазурью. Это поистине «брачные одежды», и в такие брачные, «пиршественные» одежды представляется нам облеченным все искусство Дионисия на стенах Ферапонтова монастыря. Во фресках Дионисия царят грация и мера, согласие и благородство, гармония и свет.

       Собор Ферапонтова монастыря был расписан, как доказали последние исследования, всего за 34 дня, а не за два года, как это считалось ранее. Основная тема фресок ферапонтовского храма – единство мира видимого и невидимого, мира людей и мира «небесных сил бесплотных». Они выдержаны строго в духе античного правила: гармония, единство и ничего лишнего.

       Фрески поражают своим цветовым богатством и благородством тонов – нежно-розовым, золотисто-желтым, сиреневым, зеленоватым, лилово-коричневым и красновато-коричневым. Несмотря на некоторую приглушенность цвета, они создают впечатление нежности и прозрачности красок. Долгие годы считалось, что в качестве красителей для фресок были использованы цветные камешки и глины разных цветов и оттенков, которые можно найти на берегах Бородавского и Паского озер и в руслах впадающих в них ручьев. Эти камешки дробились, растирались и замешивались на яичном белке.

       Это предание вызвало даже волну паломничества в Ферапонтово художников из Москвы, Ленинграда и других городов. Они искали аналогичные камешки и глины и готовили из них краски по старинным рецептам. Но совсем недавние исследования, проведенные специалистами НИИ реставрации, доказали, что красивая история о том, как Дионисий искал по берегам озер разноцветные камешки и растирал их, приготовляя краски, не более чем сказка. Большинство красок Рождественского собора – не местного происхождения, они приготовлены по сложной технологии европейских мастеров, и такую краску можно было купить либо у заморских купцов», либо у русских мастеров, знавших секрет ее приютовления.

       «Многолетнее упорное желание считать росписи Дионисия созданными из местных материалов вполне объяснимо, – пишет О. Лелекова. – Возникающий при этом образ средневекового художника становится созвучен «былинно-песенному» представлению о русском искусстве, где иконопись, а тем более стенная роспись, возводятся в совершенно особый вид искусства, ни на что в мире не похожий. Однако образ этот недостоверный, и сожалеть об этом не осязательно. Художественный гений Дионисия неоспорим и без поэтических обобщений, которых не нуждались его современники-европейцы: Леонардо да Винчи, Джакомо Беллини, Гольбейн Старший, Лукас Кранах ...»

       С юга к Рождественскому собору примыкает церковь Св. Мартиниана Белозерского. Она построена в 1640-1641 годах над гробницей игумена Мартиниана. преемника преподобного Ферапонтова. В 1549 году преподобный Мартинист Белозерский был канонизирован московским церковным собором. В храме сохранилась деревянная резная позолоченная рака над гробом преподобного Мартиниана.

       Крытыми переходами собор соединен с колокольней и трапезной палатой с церковью Благовещения. Трапезная сооружена в 1530-1534 годах на средства, пожертвованные монастырю великим князем Московским Василием III, когда тот с Еленой Глинской объезжал северные монастыри, вымаливая у Бога себе наследника.

       Надвратная церковь Богоявления с приделом преподобного Ферапонта возведена в 1650 году.

       В конце XV века в монастыре отбывал ссылку опальный киевский митрополит Спиридон, написавший здесь «Житие Свв. Зосимы и Савватия Соловецких» и «Изложение о православной истинной нашей вере».

       А с 1666 по 1676 год в монастыре жил опальный патриарх Никон. Не смирившись с утратой своего влияния, капризный и властный, он не переставал надеяться на скорое возвращение к требовал от монахов патриарших почестей и привилегия. Монастырские власти, не вполне уверенные в том, что бывший патриарх не окажется снова в Москве, покорно выполняли все его требования. По указанию Никона для него были выстроены особые хоромы – «кельи многие житей с двадцать пять», а посреди Бородавского озера из камней насыпали остров в виде креста, где Никон водрузил деревянный крест и подолгу проводил там время в молитвах и уединении. На кресте была вырезана надпись: «Животворящий крест Христов поставил смиренный патриарх Никон, Божию милостию патриарх, будучи в заточении за слово Божие и за Св. Церковь на Белоозере в Ферапонтове монастыре в тюрьме».

       После смерти в 1676 году царя Алексея Михайловича положение Никона изменилось в худшую сторону. Патриарх Иоаким, давний противник Никона, предъявил ему целый список новых обвинений, среди которых фигурировали даже сношения бывшего патриарха с посланцами Степана Разина. Никона перевели в Кирилло-Белозерский монастырь на тюремное положение. Только в 1681 году бывший патриарх получил разрешение вернуться в Новый Иерусалим, но по дороге, в Ярославле, разболевшийся Никон умер.

       После вкладов царя Михаила Романова, сделанных в 1640-х годах, никаких других пожалований Ферапонтов монастырь не получал. К концу XVII века он пришел в упадок и в 1798 году был упразднен, а его церкви обращены в приходские. Но слава древнего монастыря не умирала никогда, и в начале XX века, в связи с 500-летием основания, Ферапонтов монастырь был возрожден – уже как женский. В 1908-1915 годах в монастыре велись восстановительные работы. Инициатором восстановления Ферапонтова монастыря была игуменья Леушинского монастыря Таисия. Благодаря её неукротимой энергии дважды проводился всероссийский сбор пожертвований на это благое дело. Она же стала первой игуменьей восстановленного Ферапонтова монастыря. Игуменья Таисия скончалась в январе 1915 года.

       Ферапонтов монастырь был закрыт в 1924 году, а его тогдашняя игуменья расстреляна коммунистами.

       В монастыре размещается музей. Монастырский храм Богоявления с 1990 года используется для богослужений.

Самые знаменитые монастыри и храмы России / Сост. А.Ю. Низовский. М., 2001. С. 389–394